Новый боец, любимая жертва.

Слова брата до сих пор звенят у меня в ушах.
- Забудь о Рицке, Соби. Это приказ.
И Соби забыл все, что было связанно со мной. Забыл…. Приказы брата не обсуждаются, ты его боец. Брат, наконец, нашел приказ, который невозможно обойти. Теперь мне осталось только издали смотреть на тебя и подслушивать под его дверью, стараясь различить твой тихий голос. Я стал чаще пересматривать наши фотографии, вспоминать те дни… проведенные вместе.
Сеймей… Если бы он не вернулся, ты был бы со мной. Зачем он заставляет меня страдать? Зачем все это делает? Соби… как же я тебя люблю… С каждым днем разлуки понимаю, что возможно совсем скоро просто не смогу без тебя.
Опять не могу уснуть – все жду, что ты опять тихо придешь ко мне через балкон, а пока все рассматриваю твой рисунок – подарок на день рождения. Тогда был последний момент нашего счастья, ты нарисовал меня без ушек, теперь уже понимаю, что этот рисунок – моя недостижимая мечта, я не буду таким в реальности.
Ты часто у нас бываешь, я слышу, когда он тебя зовет. Как-то раз мельком тебя увидел. Заметив меня, ты слегка прищурился, будто пытаясь воскресить какое-то воспоминание, но оно от тебя упорно ускользало.
А брат… Часто вижу его насмешливый взгляд, обращенный ко мне. И как бы я не старался скрыть, он все равно видел мои мученья без тебя.
Соби…
***
Очередной день без тебя. Заставляю себя идти в школу. Там меня как всегда встречает радостная Юико и Яей.
Юико: Доброе утро, Рицка-кун! – она хватает меня за руку и буквально виснет на мне, отчего Яей хмурится.
Яей: Доброе утро, Аояги, – он почти всегда зовет меня по фамилии.
- Доброе, – отвечаю я вежливо.
Юико: Рицка-кун, что с тобой в последнее время происходит? Ты с Соби-саном поссорился?
- Тебя это не касается.
Иногда она бывает слишком проницательна. Не зависимо от всего она как-то подсознательно угадывает мои чувства, особенно их причину.
Юико: Почему, почему, почему?.. – она опять обижается и готова вот-вот заплакать. Ее розовые хвостики, как мне кажется, немного никнут вместе с ушками, подчиняясь ее настроению.
Я ничего не стал ей рассказывать – она не поймет. Да и слишком личным все это было.

***

Психолог говорит, что мое состояние ухудшается. Она постоянно спрашивает о моих друзьях и маме, о школе. Но то, что я ей говорю, никакой пользы не приносит – она не понимает причины моей замкнутости. Я же не могу сказать, что мой брат жив, он забрал у меня Соби, заставил его забыть обо мне. Вот тогда меня точно сочтут сумасшедшим.
Соби… ты так близко и одновременно далеко. Сеймей, теперь я тебя ненавижу, каждый день вижу твою ехидную улыбку. Хочется запереться в своей комнате, никого не видеть. Просто забыть, что ты все-таки жив, что ты мой брат.
…Соби… я так устал… С каждым днем все больше понимаю, что без тебя не могу жить. В груди теперь просто дыра, из которой вырвали сердце - осталась только мучающая рана.
Соби? Ты опять пришел, я как всегда не слышу твоего голоса, но слова брата…
Сеймей: Сволочь! Что это значит?! Почему ты почти проиграл им?! И кому – слабакам! Объясни!
Ты отвечаешь слишком тихо для того, чтобы понять что-то.
Сеймей: Как это ты не знаешь?
Наконец, различаю твой тихий голос:
Соби: Я не знаю, правда. Но по всем признакам это отторжение бойца.
Сеймей: Что за чушь ты несешь?! Какое еще отторжение?
Соби: Это большая редкость. По каким-то причинам связь бойца и жертвы теряется. Боец уже не может следовать приказам жертвы, в этом случае они ищут себе новые Пары.
Сеймей: Почему? Почему это происходит? – он  явно обеспокоен.
Соби: Чаще всего из-за нарушения законов, но может быть множество других причин.
Сеймей: Например? Каких?
Соби: Ну… как-то был случай с одной из пар: жертва полюбила чужого бойца и, разрываясь на части, стала плохо сражаться. Постепенно они потеряли общее имя.
Все затихло. Ты молчал, а Сеймей думал.
Сеймей: Исчезни. Я потом позову.

***

Ночью я услышал мелодию мобильника брата.
Сеймей: Слушаю… Да, это я звонил, но тебя на месте не было… У меня к тебе вопрос и просьба… Ты знаешь что-нибудь про отторжение бойца и жертвы?
Брат долго молчит, а потом ледяным голосом начинает говорить:
Сеймей: Это неизбежно?.. Ясно… Как жаль. Такой хороший боец. Тогда придется использовать Нисея, ты сможешь его найти? Надеюсь на тебя.
Этот короткий разговор меня очень удивил. Я никогда не слышал такого голоса у брата, это показалось мне странным и пугающим.
Сеймей всю неделю ходил как в воду опущенный, а ты… Тебя не было, он перестал тебя звать. Брат, догадываясь, что я знаю о ночном разговоре, обвинил во всем меня.
Сеймей: Рицка, это все ты! Из-за тебя Соби не может сражаться, ты лишил меня отличного бойца. Но не думай, что я так легко отпущу его. Он не сможет отменить мои старые приказы и никогда тебя уже не вспомнит. Предавший меня умирает, скоро я ему это сообщу. Ха! Соби даже не сможет сопротивляться этому, ведь он такой послушный. Теперь ты его уже никогда не получишь.
Брат почти шипел от злости, его глаза яростно метали искры, но одновременно хитро щурились.
- Только тронь его! – начинаю злиться, мне уже плевать на себя… Главное, чтобы с Соби все было хорошо.
Сеймей: Да что ты можешь? У тебя даже бойца с твоим именем нет!
- Теперь у тебя тоже. Но я тебя предупредил!
Брат хихикнул и, оставив меня одного, пошел к себе в комнату.

***

Очередной тоскливый день. Сразу после школы Юико потащила меня гулять в парк, пытаясь поднять мне настроение.
Юико: Рицка-кууун! Почему ты такой грустный? – она прыгает вокруг меня, как всегда слишком энергичная, слишком много беспокоящаяся обо мне.
- Прости. Все нормально, не волнуйся.
От этих слов она становится веселее, но все еще слегка тревожится за меня. В этот момент вдруг чувствую на себе чей-то взгляд и уже через секунду слышу за спиной знакомый голос.
Йоджи: Нелюбимый!
Поворачиваюсь и вижу Нацуо и Йоджи.
- Привет. Можете называть меня по имени?
Йоджи: Хорошо, Рицка, только не злись. Как дела? – он все еще помнит, как я не люблю, когда меня называют Нелюбимым.
- Плохо, - наблюдаю за Нацуо, который уже весело болтает с Юико.
Йоджи: Слышал, вернулся твой брат.
- Да…
Йоджи: Ты рад?
Молчу. А что я могу сказать? Ведь он забрал у меня Соби.
Йоджи (после долгой паузы): Понимаю… Я бы на твоем месте возненавидел его, попробуй он забрать Нацуо, - он с тоской наблюдает за своим бойцом, а тот, почувствовав взгляд, лучезарно улыбается в ответ.
Куда-то идем. Я все молчу. Юико и Нацуо заходят в небольшое  уютное кофе и сразу идут заказывать еду, мы идем следом и садимся за столик.
Йоджи: Рицка, у тебя ведь что-то случилось?
Я посмотрел на него и понял, что он единственный, кому могу все рассказать. Даже учитывая, что мы почти незнакомы.
- Да… Сеймей приказал Соби забыть меня.
Йоджи: Что??? – он аж подскочил на стуле от удивления.
- Вся информация обо мне стерта из его памяти.
Тут к нам присоединились Юико и Нацуо. Последний заметил потрясение Йоджи и спросил, что случилось.
Йоджи: Сеймей приказал Соби забыть все о Нелюбимом.
Нацуо: Но… но это нарушение законов. Как он осмелился???
Они выглядели потрясенными.
- Что это значит? – непонимающе смотрю на них.
Йоджи: Существуют общие правила для всех бойцов и жертв. Есть те,  нарушения которых вреда не приносят, а есть те, невыполнение которых может привести к ужасным последствиям. Одно из самых жестких - это запрет на стирание памяти бойцу. Скорее всего, Сеймей думал, что ничего страшного не произойдет, потому что Соби очень сильный боец. Ты не знаешь, в последнее время ничего странного с ними не происходило? – он был очень обеспокоен.
- Я слышал о каком-то отторжении бойца, – пытаюсь понять все, собрать головоломку.
Йоджи: Отторжение бойца? Нацуо, ты что-нибудь знаешь об этом?
Нацуо: Да, но это известно только бойцам, - он смутился и потупил свой взгляд. – Секретная информация, запрещено. Йоджи, прости, больше я ничего не могу рассказать.
Йоджи: Нацуо, ты не виноват.
Замечаю, как он ласково дотрагивается до руки своего бойца, тот в ответ нежно смотрит на него.
Юико: Рицка, что ты будешь? - Она показала мне ею выбранные пирожные. Сначала не совсем понимаю, про что она говорит, а потом,  не думая, беру первое попавшееся.
Тихо сидим за столиком – Юико болтает с Нацуо, а мы с Йоджи молча пьем чай. Нам больше не о чем было говорить, главное сказано…
Посидев еще немного в кафе, решаем выйти на улицу и, немного погуляв стали прощаться.
Йоджи: Нам пора, вот наш номер, если что-то случится, звони, - он дает мне листок с номером его мобильного телефона и с улыбкой отходит назад, поджидая своего бойца.
Нацуо: Пока! – он прощально машет нам рукой и, взяв Иоджи за руку, тащит его дальше по улице, оставляя меня наедине с Юико и моими мыслями.
Провожаю одноклассницу до дома и отправляюсь к психологу.

***

Еще один день протек с такой же тоской. Как всегда мне не хотелось идти домой, не хотелось видеть ни маму, ни брата. Я лишь желал спокойствия и сна. Эта бессонница…
С каждым днем все больше о тебе думаю. Мне опять захотелось вспомнить свое прошлое, может, тогда и я забуду тебя, и мне станет легче?

***

Сеймей: Соби… - тихий голос из коридора выводит меня из оцепенения…
Брат зовет тебя в первый раз за этот месяц. Как только он заходит в комнату, и я тут же тихо выхожу в коридор и прислушиваюсь.
Сеймей: Я все обдумал, и у меня есть к тебе последний приказ.
Соби: Слушаю.
Сеймей: Ты все больше и больше от меня отстраняешься и плохо подчиняешься. Потому я нашел себе другого бойца. Нисей! - зовешь нового бойца при Соби. Да как ты можешь это делать?! Причиняя этим боль Соби!
Нисей: Агацума Соби… - даже слышу усмешку в его голосе. – Предавший свою жертву… Теперь я боец Сеймея, - он смеется.
Сеймей: Соби, мой последний приказ состоит в том, что ровно через месяц, когда я окончательно перестану быть твоей жертвой, ты должен умереть.
Соби: Это твое желание?
Сеймей: Да, если ты не мой, то не должен принадлежать кому-то другому.
Соби: Понял тебя и выполню твой приказ. Я тебе еще нужен?
Сеймей: Нет. Уходи.
Не помню, как вернулся в свою комнату, не помню, как лег на кровать. Понимаю, что приговор, которого я так боялся, вынесен. Уже не знаю, что делать. Жить, когда Соби мертв… просто этого не вынесу, не смогу существовать хоть как-то, зная, что тебя нет в живых.

***

Неделя прошла как в тумане. Никто меня не трогал, все заметили, что со мной разговаривать бесполезно, потому меня не спрашивали на уроках, которые я просто просиживал, глядя в окно. Друзья после долгого расспрашивания махнули на меня рукой, решили подождать, когда пройдет моя мрачность и безразличие. Перестаю ходить к психологу. Целыми днями просто лежу на кровати и смотрю в потолок, все думая и думая о тебе. Я просматривал наши фотографии, любовался твоей картиной. Это было мое прощание с ними. Наконец, все понял и решил для себя, нашел единственный, как мне казалось, выход.
Так прошла еще одна неделя с лишним. Ты умрешь через 10 дней, в среду - осталось так мало времени.
Покупаю на почте большой конверт и, запечатав в него холст с картиной, наши фотографии и письмо, отдаю почтальону. Он должен доставить тебе его в субботу днем, а вечером на закате… Тогда все и кончится.

***
Соби
Я получил последний приказ Сеймея и сказал, что выполню его. Почему? Просто у меня нет смысла в жизни, его нет, безвозвратно потерян. Где он был потерян? Если был бы смысл жить дальше, я не выполнил бы приказ, не подчиняясь больше Сеймею. Но… смысла нет.
Сегодня суббота. Осталось так мало времени до среды, когда я должен буду умереть. Сегодня решил посветить весь день рисованию, что-то постоянно просилось на холст, но образ… Никак не могу поймать его.
На время оставив работу в покое, выхожу на балкон покурить. Мысли, смутные тревоги беспокоили меня весь день, и я никак не мог понять их причину. Страх, как будто могу лишиться чего-то ценного, не отпускал меня весь день. Причина страха… В чем она? Не могу понять, что-то упорно ускользало из мыслей, не давая мне покоя.
Внезапный звонок в дверь заставил меня вздрогнуть и, оторвавшись от тревожных мыслей, пойти к двери. На пороге стоял почтальон, он вручил мне посылку. Я расписался и, закрыв дверь, распаковал конверт. В нем лежал холст, конверт с фотографиями и письмо. Смотрю рисунок, он меня поражает, вводит в легкий ступор непонимания – узнаю свою технику. Это рисовал определенно я, но самым удивительным было то, что было изображено на нем… я и Рицка – брат Сеймея - без ушей. После просмотра  всех фото, явное недоумение отражается на моем лице. Я забыл? Не помню этого, ни одного запечатленного фотокамерой момента. Начинают постепенно всплывать отрывки потерянных воспоминаний. А потом письмо…

« Соби…Сложно писать, если тебя не помнят. Но я все равно хочу тебе все рассказать.
Слова брата… они  так и звучит в моих ушах: «Забудь о Рицке, Соби. Это приказ». Ты забыл, даже на зов ты ответить не можешь, теперь от тебя мне остались только наши фотографии, твой рисунок и жалкие воспоминания.
Я слышал об отторжении бойца. Сеймей считает, что это из-за меня. Он сказал, что никогда не отдаст тебя мне, что убьет тебя. Надеюсь, узнав о моей смерти, он оставит тебе жить. Все равно без тебя не смогу существовать.
Соби… спасибо тебе за все. Особенно за то, что на какое-то время заставил меня жить. Огромное спасибо за картину, жаль, что тому, что на ней изображено, никогда не случиться. Я возвращаю тебе ее и все наши фото – воспоминания. Хочу, чтоб они были у тебя, иначе Сеймей их просто уничтожит.
Соби… прости. Но, зная, что ты умрешь, я не могу жить. Почему? Почему для меня существуешь только ты? Не знаю. Прощай…
Еще раз за все спасибо. Я люблю тебя.

                              Рицка.

P.S.: в субботу на закате я умру. Попрощаюсь с друзьями и…  вот с тобой. Живи Соби, живи. Еще раз люблю…»

Падаю на колени, тяжело дыша. Память постепенно возвращается.
-Рицка… Я вспомнил… - как я мог тебя забыть?! Мой котенок…
Тут понимаю, что уже закат. Пытаюсь найти тебя, ощутить связь. Она как слабая угасающая нить – тихо трепещет. Я пытаюсь ее не потерять, придти к тебе и спасти.

***

Рицка
Сижу на крыше высокого дома и смотрю на темнеющее небо, этот закат был красив, прекраснейший из всех, что я наблюдал. Это был мой последний закат. Красный как кровь. Казалось, небо умирает вместе со мной, окрашивая все вокруг под цвет моей крови. Ничуть не боялся, просто перерезал вены…
Стараюсь не чувствовать боли и думаю о тебе и, конечно, утопаю в свете столь трагического заката. Перед глазами все уже плывет, цепляюсь взглядом за особенно яркий луч солнца и, когда сознание меня почти покидает, в последний миг слышу твой голос. Перед глазами - нежная темнота, обволакивающая, притягивающая, столь заманчивая - улыбаюсь тебе как ангелу, и окончательно теряю сознание…

***

Странное чувство. Так мягко. Тело тяжелое, все болит. Долго так лежу на кровати, а потом приоткрываю глаза.
Ты сидишь рядом, рука перебирает мои волосы, глаза нежно смотрят. Встречаю их взгляд, и твое лицо сразу озаряет улыбка. Как давно я не смотрел в эти прекрасные сиреневые глаза, скучал по твоим улыбкам, поцелуям, объятьям. Не могу оторвать от тебя свой взгляд, жадно рассматриваю. Настолько увлекаюсь, что чуть не пропускаю мимо ушей твой вопрос:
-Как ты себя чувствуешь?
-Плохо. Соби… ты… - мой голос немного хриплый.
-Да, я вспомнил. Твое письмо… Оно помогло мне.
-Соби…
-Да…
Шепот, нежное дыханье почти касается моих губ. Смотрю в твои глаза и не замечаю, как наклоняешься еще ниже и целуешь меня. Губы, нежные и сладкие, как давно это было… Поцелуй отдается трепетом во всем теле. Обхватываю твои плечи, неумело отвечаю на поцелуй. Теперь ты опять со мной. Когда поцелуй прекращается, мы долго молчим. Все и так понятно, без слов. Ты любуешься мной, не скрывая этого, откровенно, радостно.
- Рицка. Я хотел бы, чтоб ты жил у меня… пока не выздоровеешь.
Смущаешься. Первый раз ты смущаешься, это так необычно, но очень мило.
- Да, конечно. Но Сеймей… его приказ.
- Сеймей больше не имеет надо мной власти. Я только твой и не выполню его приказа. Его теперь все это не касается, – ты опять коснулся моих волос.
- Хорошо, - мне стало намного спокойней.
- Лучше поспи, ты потерял много крови. Как хорошо, что я успел.
Поднимаешься с кровати и хочешь куда-то пойти.
- Ты куда? – хватаю тебя за руку.
Останавливаешься и смотришь на меня. От этого взгляда я опять смущаюсь.
- Хочу разложить матрас на полу – у меня ведь только одна кровать.
Все не отпускаю тебя, боюсь сказать… В горле стоит комок, но я все равно решаюсь.
- Ты… ты можешь спать со мной…
- Рицка…
Долго смотришь на меня, а потом улыбаешься, и нерешительно ложишься рядом, слегка обнимая меня. Прижимаюсь к тебе всем телом, утыкаюсь носом в шею, вдыхая столь знакомый запах твоей кожи, и засыпаю – впервые за столь долгое время так спокойно и быстро.

***

Соби
Спит. Он так красиво спит, не могу сдержаться, чтобы не поцеловать его. Наклоняюсь и легонько чмокаю в лоб, он слегка морщится, когда мои волосы касаются его лица - щекотно. Улыбаюсь, встаю и иду на балкон курить. Прохладный утренний воздух заставляет меня полностью проснуться. Облокачиваюсь на перила, щелкаю зажигалкой, прикуриваю. Смотрю в комнату на спящего Рицку, вздрагиваю от страшных воспоминаний вчерашнего вечера.
Если бы не наша с ним связь… Мне даже страшно подумать, что бы тогда было.
Я смог переместиться к нему, на эту сумасшедшую крышу, где он лежал весь в крови на фоне ярко-красного заката. В тот момент я так испугался, что не смогу его спасти. Перенес его к себе и, уложив на кровать, трясущимися руками перевязал раны. Никогда не испытывал такого сильного неконтролируемого страха, страха потерять его. Когда же понял, что все позади, что он будет жить, что я могу его вылечить, чуть не расплакался от радости. Переодев его в ночную рубашку и закинув грязные вещи в таз отмокать, прилег рядом с Рицкой, держа его за руку. Я успел и спас…

Рицка
Проснувшись, вижу незнакомый потолок, повернувшись набок, осматриваю комнату и вспоминаю все, что было вчера.
-Соби… - произношу тихим шепотом, уверенный, что услышишь.
Ты появляешься из кухни и вопросительно смотришь на меня. Подходишь к кровати и присаживаешься на ее край.
-Проснулся. Как ты себя чувствуешь? – убираешь с моих глаз прядь волос, нежно смотришь на меня.
-Нормально. Правда, сил еще мало, - улыбаюсь тебе.
-Будешь завтракать?
-Да.
Встаешь и идешь на кухню. А вскоре возвращаешься с большим подносом еды и, поставив его мне на колени, присаживаешься рядом.
Наблюдаешь за каждым моим движением, когда я ем. От взгляда твоих фиалковых глаз невольно смущаюсь. Наверное, к концу завтрака я был красный, как помидор. Делаешь вид, что этого не замечаешь, и лишь томно улыбаешься.
Когда я поел, ты, вымыв посуду, опять лег рядом со мной на кровать и стал перебирать мои темные пряди. Похоже, теперь ты постоянно будешь мучить мои волосы, но мне приятно, очень. От каждого твоего прикосновения по коже пробегают мурашки - разгадал мое слабое место.
-Поспи еще, быстрее вернутся силы.
-Я не хочу. Да, а почему ты не в университете?
-Не могу оставить тебя одного. Я сказал Кио, что заболел.
-А тебе за это не влетит?
-Там свободное посещение, записи с лекций он мне принесет. Не волнуйся.
-Хорошо.
Смотришь на меня, так завораживающе… Не могу отвести от тебя взгляд. Рука вдруг перестает перебирать мои волосы, нежно касается виска. Пальцы легко поглаживают щеку, обводят контуры верхней губы, а потом и нижней, незаметно соскальзывают на подбородок. Твой взгляд блуждает по моему лицу и останавливается на губах. Медленно нагибаешься и целуешь – нежно, мягко, аккуратно, как будто боясь, что оттолкну.
Обнимаю тебя, притягиваю еще ближе, открываюсь навстречу твоему поцелую. Слегка вздрагиваешь, потом, облизывая, касаешься языком губ, проскальзываешь им в мой чуть приоткрытый рот. По телу пробегают мурашки, прижимаюсь к тебе еще крепче, целую тебя, хоть и неумело, но тебе нравится. Не можем оторваться друг от друга, бешено целуемся. Откидываешь мешающее нам одеяло, прижимаешься ко мне. Чувствую приятную тяжесть твоего тела, внизу живота становится жарко, и я обхватываю тебя ногами, пытаюсь прижаться к тебе еще сильнее. Заманивающий огонь прожигает меня изнутри, от твоих прикосновений как будто по телу  пробегают разряды тока. Мысли совсем испаряются, остаются только чувства, ощущение и желание тебя.
-Рицка… – шепчешь на ухо. Похоже, хочешь остановить это безобразие, но никак не получается.
Твое дыханье обжигает кожу. Уже не понимаю, что творю: изучаю губами твое ухо, слегка прикусывая мочку, облизываю. Слышу твой стон… Он звучит, словно музыка. Ты весь дрожишь, а я чувствую твое возбуждение.

Соби
Господи, что он делает… Не могу сдержать стон после того, как его губы начинают терзать мочку моего уха. Руки сами начинают расстегивать его рубашку, пальцы пробегают по ребрам. Губы уже целуют шею, плечи, ключицы, не пропуская ни миллиметра кожи. Он тихо стонет, выгибается навстречу поцелуям. Чувствую, как залезает руками под мою водолазку, желая ее снять. Приподнимаюсь, стаскиваю ее с себя, помогаю Рицке окончательно выпутаться из его рубашки. Наша одежда куда-то летит, но я не обращаю на это никакого внимания, остаются только пламенные поцелуи, страсть, сжигающая все на своем пути…

***

Рицка
Просыпаюсь в твоих объятьях, положив голову на твое плечо и слегка обнимая. Еще спишь. Я и не знал, что ты можешь быть еще красивее. Сейчас же выглядишь так беззащитно, сон стер с тебя все грубые черты и оставил только нежность и трогательную красоту. Я мог бы бесконечно любоваться тобой, но ты просыпаешься. Глубоко вздыхаешь и нежно проводишь рукой по моей спине, не открывая глаза. Касаюсь губами подбородка - сильнее прижимаешь меня к себе и, наконец, лениво открываешь глаза. Внимательно меня рассматриваешь и, улыбаясь, говоришь:
-Ты такой миленький без ушек, - целуешь.
-Мммм… - улыбаюсь. – А сколько сейчас времени?
Смотришь на часы:
-Уже час дня.
Хмурюсь. Грустно вздыхаю – не хочется лишиться твоего тепла, но надо.
-Давай вставать. Думаю, сегодня придется пойти ко мне домой, поговорить с мамой и собрать необходимые вещи.
-Хорошо, – лениво поднимаешься с кровати, натягиваешь на себя брюки. – Хммм… А что скажет твоя мама, когда увидит тебя без ушек?
Задумываюсь. Она итак будет на меня орать, а если увидит меня без ушек, так вообще убить готова будет, Сеймей же наорет на тебя. Да и не хватало, чтобы об этом узнал кто-то из посторонних. Тебя же за это и в тюрьму посадить могут! Блин, как все плохо получается-то. Единственный выход…
-По дороге к маме купим мне накладные ушки.
-Хорошо.
-Как только в моем классе появится человек без ушек, я тут же их сниму с себя. Не хочу раньше времени привлекать лишнее внимание.
-Я понял тебя, Рицка.
Закутавшись в простынь, встаю с кровати и иду в ванную, ты же идешь на кухню.
Все тело болит – результат сегодняшнего безумного утра. Хоть ты и старался причинить мне как можно меньше боли, тело все равно непривычно тяжелое.
Рассматриваю себя в зеркало. Господи, как много засосов… на плечах и шее… Хорошо, что когда я пошел резать себе вены, на мне была кофта с высоким воротом. Приняв душ, надеваю выстиранную одежду, успешно скрывающую оставленные тобой многочисленные метки.
Выхожу из ванной и иду на кухню.
-Мммм… Как вкусно пахнет.
Поворачиваешься ко мне.
-Кушать подано, - улыбаешься, тушишь почти докуренную сигарету в пепельнице – Я в душ, а ты пока поешь.

***

Ты купил мне накладные ушки, и теперь идем к моему дому. Мы договорились, что маму ты берешь на себя, моя же задача собрать все необходимые вещи. Остается одна проблема – брат. Никогда не знаешь, что от него можно ожидать.
Подходим к дому. Дрожащими руками открываю ключом дверь, тихо прохожу в коридор и торопливо снимаю обувь. Проходишь за мной в коридор, тоже снимаешь обувь и вешаешь пальто. Уже собираюсь идти на кухню к маме, как дверь сама распахивается и появляется она, смотрит на меня и начинает дико кричать:
Мама: Ты не мой Рицка!!! Рицка был другим! Он никогда бы так не сделал!
Бросается на меня с ножом в руках. Стою, замерев, не могу двинуться с места.
Ты реагируешь быстро – вскидываешь руку вверх, что-то тихо шепчешь. Лицо сосредоточенное, как вовремя сражений. Мама покорно замирает на месте, из ее рук на пол падает нож.
- Иди собирать вещи, а я с ней поговорю, - смотришь на меня с легкой улыбкой на губах.
Выхожу из оцепенения и быстро бегу в свою комнату. Осматриваю ее, хаотично соображаю, что взять собой. Достаю из шкафа большую сумку, укладываю в нее одежду, самые важные вещи. На минуту задумываюсь. Подхожу к столу, укладываю в сумку школьные принадлежности, некоторые диски. И вдруг слышу скрип двери, оборачиваюсь – облокотившись на дверной косяк, стоит Сеймей и внимательно за мной наблюдает.
Сеймей: Куда собираешься, братишка? – его ехидству нет предела.
- Переезжаю к Соби, - дерзко смотрю в его глаза.
Сеймей: Я не ослышался? Ты сказал «к Соби»?
- Да.
Стараюсь не обращать на брата никакого внимания, осматриваю комнату, пытаюсь вспомнить, что еще надо взять.
Сеймей: Рицка, ты же знаешь, что он скоро умрет, - нотки издевательства проскальзывают в каждом его слове.
Не успеваю ничего ответить – слышу голос:
- Я не умру.
Брат резко поворачивается.
Сеймей: О, Соби, и ты здесь? Как прекрасно! – хищная улыбка появляется на его лице – И почему же ты не умрешь?
- Потому что у меня есть Рицка.
Сеймей: И потому ты смеешь противиться моим приказам?!
- Да. Они теперь для меня ничего не значат, есть только Рицка.
Злость перекашивает лицо Сеймея. Наше с Соби спокойствие его только бесит.
Сеймей: Ничего, мы еще посмотрим, что будет дальше, - кидает последний испепеляющий взгляд на меня и уходит в свою комнату.
- Рицка, ты собрал вещи? – вопросительно на меня смотришь.
- Да, кажется, все собрал.
- Тогда пойдем, - застегиваешь сумку, поднимаешь.
- Соби, давай я помогу, она же тяжелая, - подхожу к тебе.
- Не надо, она не тяжелая, - легко улыбаешься. – Пошли?
Киваю.
Выхожу на улицу, держа тебя за свободную от сумки руку. Молча идем по улице, отдаляясь от моего, уже бывшего, дома. В последний момент оглядываюсь назад – как бы прощаясь с той жизнью, томно улыбаюсь и иду к новой – радостной, наполненной Соби…

***

Весь день уходит на то что бы разложить у тебя… нет, у нас дома мои вещи. Вечер посвящается урокам – завтра школа. Потому приходится пораньше лечь спать. Ты же сказал, что немного порисуешь.
Лежу в кровати и наблюдаю за тобой. Делать больше нечего, если не могу уснуть. Внимательно смотрю за твоей кистью, порхающей над холстом. Не знаю, как долго я так лежал – времени для меня не существовало.
Заканчиваешь на сегодня с рисованием. Снимаешь специальный передник - чтобы не запачкаться краской - и вытираешь руки. Через пару минут поворачиваешься ко мне.
- Рицка, ты почему не спишь? – удивленно вскидываешь вверх бровь.
- Не могу заснуть.
- Почему? – присаживаешься рядом со мной на кровать.
- Не знаю… Может потому, что ты не лежишь рядом.
Улыбаешься, слегка поглаживаешь меня по волосам.
- Я в ванну, а потом к тебе, - целуешь, а потом скрываешься за дверью ванной.
Шум льющейся воды, еле заметный шорох одежды. Мои пустые мысли, только ожидание появления твоего тела рядом со мной. Пара минут, и все стихает, ты ложишься рядом и обнимаешь. Меня словно обволакивает твое тепло, ощущаю тебя каждой своей клеточкой. Этого хватает для того, чтобы я, наконец, заснул.

***

Легкая щекотка, нежные поцелуи и тихий шепот на ухо:
- Просыпайся, Рицка… - поцелуи продолжаются. - А то в школу опоздаешь.
Не открывая глаз, обнимаю тебя, притягивая ближе. Целую твои нежные губы, наслаждаясь каждым моментом близости. Почему-то этот поцелуй кажется немного другим чем предыдущие… Сегодня он наполнен более чувственными эмоциями. Сложно от тебя оторваться. С трудом прекращаешь поцелуй:
- Рицка, тебе пора вставать, а то ты не только можешь опоздать в школу, но и вообще туда сегодня не явиться.
- Да, ты прав.
Лениво встаю. Знаю, к чему могут привести просто наши поцелуи - мы просто не сможем вовремя остановиться.
Собравшись в школу, напоследок тебя целую и опять чувствую тот неповторимый эмоциональный всплеск. Ты улыбаешься и тихо говоришь:
- Чувствуешь? Это начало проявления нашей связи. Только такие чувства возникают у по-настоящему связанных бойца и жертвы. Думаю, ты вскоре дашь мне свое имя. Имя, столь желанное для меня. Loveless… Интересно, где оно проявится?..

***

Уже среда. Как быстро летит время…
Улыбаясь, смотрю в окно – последний урок подходит к концу, и ты уже стоишь у ворот и куришь. Изредка поворачиваешься в мою сторону и задумчиво смотришь на окно – чувствуешь мой взгляд. За эти несколько дней наша связь усилилась: иногда я могу слышать обрывки твоих мыслей, чувствовать твое эмоциональное состояние. Все это так непривычно и иногда – одновременно – так необходимо.
Как только звенит звонок, выбегаю из класса, тороплюсь к тебе. Подбежав к воротам, сразу оказываюсь в твоих объятьях.
- Соби, отпусти меня. На нас же смотрят! - не люблю, когда ты меня обнимаешь при ком-то постороннем.
Отпускаешь меня и улыбаешься. Берешь меня за руку.
- Пойдем гулять или домой?
- Пошли домой, - сегодня хочется провести весь день дома, с тобой.

***

На завтра все уроки сделаны, ты закончил очередную картину. И теперь весь вечер свободен.
Недавно мы купили телевизор, как ты сказал «для проведенья времени впустую». Сегодня ты предложил посмотреть какой-нибудь фильм. Я согласился, и мы устроились на кровати: ты - сидя у стены, подложив под спину подушку, я – слегка облокотившись не тебя, положив голову на грудь. Смотрели какой-то американский боевик со спецэффектами. Фильм я почти не смотрел, а наслаждался твоим теплом. Мысленно следил за твоими руками – одна обнимала за талию, вторая перебирала волосы.
Нежность, мягкость, несоизмеримая любовь ко мне, все это переполняло тебя. Страсть, обожание, все сливалось в одно единственное понятие – любовь. Настоящая, истинная любовь это не когда ты хочешь, чтобы человек тебе принадлежал, а когда ты хочешь отдать ему все на свете и ничего не требовать взамен. Любовь – не желание владеть кем-то, а необходимость в объятиях, разговорах, обыкновенной потребности быть рядом. Наша любовь настоящая. Не могу без тебя жить, а сейчас тем более не смогу. Возможно, любовь чем-то похожа на чувства простых бойца и жертвы? Умрет один и, скорее всего, второй не выживет. Оставшиеся без своей пары остаются живыми наверно только потому, что они слишком сильны и смогли найти силы жить, или не были так сильно привязаны к своему напарнику.
Находясь в твоих объятьях и своих мыслях, я совсем не заметил, как фильм подошел к концу. Скоро придется готовиться ко сну, но терять близость твоего тела не хочется.
Ты обнимаешь меня, прижимаешься губами к шее, целуешь, вдыхаешь мой запах и неохотно выпускаешь меня из своих объятий. Быстро иду в ванну, принимаю душ, чищу зубы и возвращаюсь к уже разложенной кровати. Ты уходишь в ванную. Я, присев на кровать, снимаю бинты, открывая порезы от попытки самоубийства, и промываю их.
Ты появляешься из ванной и смотришь на меня.
- Соби, а почему порезы так быстро заживают? Почему я почти не чувствую боли? – смотрю на тебя снизу вверх.
Подходишь ко мне, встаешь рядом на колени, взяв в свои руки мои.
- Это наша связь. Я тебя лечу. Если я рядом, то все твои раны быстрее заживают, а боль ты почти не чувствуешь. Это касается любых ран… - наклоняешься к порезам, по очереди их целуешь, слегка дуя на кожу. – Посмотри.
Смотрю на места порезов, а их нет, даже шрамов не осталось. Улыбаюсь, заглядываю в твои сиреневые глаза.
- Ты просто чудо… - провожу руками по твоим волосам, нежно целую.
Тянешься ко мне, обнимаешь за талию, скользишь языком по моим губам, проникая в рот. Ты нежный, мягкий - как всегда. От одного поцелуя будто попадаю в плен – не могу от тебя оторваться. Разум замутняется. Быстро проносящиеся мысли невозможно запомнить, невозможно воспроизвести дважды.  Желание накрывает сразу, как волной. Нереально выплыть, остается только отдаться ей. Твои медлительные губы… легкие прикосновения возбуждают больше, чем что-либо другое. Горячие, томительные поцелуи доставляют самое большое удовольствие.
Не замечаю, как уже сижу на твоих коленях на кровати. Легко, нежно, прерывисто целуешь в губы, шепча мое имя. Слегка кусаешь. Отрываешься от поцелуев и смотришь на меня, переводя дыханье.
Нижняя губа слегка горит. Может от укуса? Хотя это странное ощущение не боли, а легкой щекотки не может быть от этого. Тогда от чего?
Пробегаешь глазами по моему лицу и задерживаешь взгляд на губах. Улыбаешься, проводишь пальцем по нижней губе и нежно целуешь. Ощущение твоих губ обостряется. Ты прекращаешь поцелуй и тихо шепчешь в паре сантиметров от губ:
- Твое имя… оно появилось…
Смотришь на меня с улыбкой. И тут я замечаю миниатюрные, слегка светящиеся, почти незаметные буквы – LOVELESS – на твоей нижней губе. Улыбаюсь, провожу пальцем по имени, будто проверяя, настоящее ли оно. От моих прикосновений имя сначала буква за буквой тускнеет, а потом загорается еще ярче. Теплый синий свет. Свет нашего имени…
- Наше имя… - все еще улыбаясь, смотрю на тебя. - Почему именно на губах?
- Связь, Рицка… Связь создалась поцелуем. Наверно поэтому имя именно на губах. С чего все началось, тем и завершится…
Очередной нежный поцелуй – соприкосновение общего имени. Необычайный эмоциональный всплеск. Ты и я как единое целое... почти как единое целое. Все наши мысли полностью слились в общие, все ощущения возросли в несколько раз. Непривычное единение будоражит. Не замечаю ничего. Только осознаю, что вся одежда куда-то исчезла. Ты опрокидываешь меня на спину, неторопливо покрываешь поцелуями мою шею, плечи, грудь. Знаешь все мои самые чувствительные точки. Слегка кусаешь за сосок, нежно облизывая, вызывая этим мой нетерпеливый стон. Влажная дорожка поцелуев спускается все ниже и ниже. Достигая пупка, проводишь по нему языком, продолжаешь спускаться вниз…
Тихий вскрик от резкой близости. Твои губы смыкаются на моей возбужденной плоти, мир окрашивается яркими красками, пустота в голове, остается только ощущение тебя. Дыханье перехватывает, громкие стоны невозможно сдерживать. Вбираешь меня все глубже и глубже, ласкаешь и, когда я почти приближаюсь к наивысшей точке, отстраняешься. Разочарованно вскрикиваю, притягиваю тебя к себе, целую. Знаю, что все только начинается – самое безумие еще впереди…
Даешь мне перевести дыхание и достаешь смазку. Все подготовив, аккуратно начинаешь в меня входить. Боли почти нет – ты ее забираешь. Не слишком быстрый темп. Тихие, еще сдерживаемые, стоны. Наши пальцы переплетаются, имя ярко светится. Два затуманенных взгляда встречаются. Губы тянутся на встречу друг к другу. Теперь остается наивысшее наслаждение и уже наше полное единение – единение души и тела.
Теперь меня переполняют не только свои эмоции, но и твои. Они сливаются, кружат голову. Хочется кричать всему миру о своей любви к тебе. Но сейчас комнату пронзают несдерживаемые громкие стоны удовольствия и тихие слова любви…
Когда-нибудь я обязательно крикну, что люблю тебя. Крикну так, чтобы слышали все. Но пока это запрещено, пока эти слова я могу сказать только тебе. Ты мой любимый, единственный… навсегда.
Общее имя, одна душа, полное слияние… Любовь.